Леонид Латынин

Мои наследники меня переживут,
Мои наставники давно посмертно живы,
Они любили безымянный труд

И были бескорыстны и не лживы.

Мне дан был свет, но в сумраке времен,
Он был так мал, несмел и неразличен.
Я в детстве был надеждой ослеплен,
И будущим нескорым возвеличен.

Под сенью церкви, на краю горы,
Среди домашних ржавых фолиантов,
Я жил в пределах суетной игры,
Под «In taberna gloria» вагантов.

И вот он век, в котором нет меня,
И вот он вход в окрестности предела.
И вот граница здешнего огня,
Которому покорно наше тело,

Повремени, мой одинокий час,
Пролейся пониманием напрасным,
Пусть не минует милосердье нас,
Своим вниманьем вольным и негласным.

22 июля 2016

Багульник цвел, а папоротник – нет.
И молочай продолжил диалог.
Их диалог нарушил ход планет
И постепенно к ночи изнемог.

Второе солнце медленно зажглось.
Арабский ветер шевелил листву,
И смута опускалась вкривь и вкось
И наугад на праздную Москву.

Я сколотил несложный табурет,
И наблюдал схождение не вслух,
Пока последний и кандальный свет
В моих глазах прощально не потух.

Кто мне сказал, что жил я на земле,
Что знал слова по тайным именам,
Покуда чернь куражила в кремле
Согласно нареченным временам?

Звенит трамвай серпом над головой.
И тянут искры золотую нить.
А впрочем, нам, конечно, не впервой
Не веря жить, и веруя не жить.

14 сентября 2011

Аккорд погас, но тишины не слышу,
Витает звук, не улетая прочь.
Садится лунь в серебряную нишу,
Чтоб сообщить, что наступила ночь,

Что пуст бокал уже до половины,
Ущербен свет « погашенной луны»,
Что мы с тобой родны но не едины,
И наша явь не переходит в сны.

Играет Хейфец музыку разлада,
Струна дрожит, стеная и хрипя.
Что делал я в пустыне цареграда
Свое тысячелетье без тебя.

И как уйти не разрывая нити
Которой мы надежно сплетены,
Застыла ночь в бессмысленном зените
В предверии не мира но войны.

Я не допью оставшуюся влагу,
Марая лист судьбы черновика,
Чтоб не тобой пролиться на бумагу
Могла моя прощальная строка.

31 августа 2012

Ты покапризничай, я потерплю,

Я поболею, а ты полечи.

Я понемногу украдкой коплю

Даже тепло от горящей свечи.

Той что горит. Еле. Темно.

Воздух промерз, камень продрог,

Смотрит с небес прямо в окно,

Может быть, лес, может быть, Бог.

Может, недавно, а может, давно.

Нежно цветет рядом герань,

Скоро рассвет. Сплю и не сплю.

Гаснет луна, ранняя рань...

Я потерплю... Я потерплю...

15 октября 1971

Живем у входа в пасть,

Жуем: живя, салаты,

О как бы на не впасть

В окрестности гранаты.

А так вот на боку

Смотреть на все тревоги,

Как филин на суку,

Твердит, глотая слоги,

Что чуден мир и нов,

Идет судеб зачистка,

Что позабыт Иов,

И суд последний близко,

Что бабочки пыльца

Нам застит ум и страхи

Все прелести лица,

Горящей Андромахи.

Что капают с дерев,

Смолы тугие слезы,

Что это все презрев,

Цветут надменно розы.

30 июля 2025

Душа не повторяет форму тела,

У ней другой особенный фасон,

В быту живет светло и неумело,

Стремясь неуловимо в вечный сон.

Ни языка, ни разума ни жеста,

Вольна и не злобива многократ.

Она давно всесущего невеста,

И падчерица вымысла и дат.

Полет ее не мыслим и отважен,

И с вечностью прочна святая связь.

А внешний вид не видим и не важен,

Душа не Имет формы отродясь.

Но так родно ее прикосновенье,

В быту, во сне, на облаке, в тиши.

И так прекрасно чудное мгновенье

Любого проявления души.

Растрачен век, как водится, бездарно,

Но не ее_ меня развеет тьма.

Смотреть ей вслед мне станет благодарно

При тусклом свете мертвыя ума.

23 июля 2025

ТЕОРЕМА ФЕРМА 

 Катится время, тяжелым катком

Судьбы корежа, дома, терема.

Я с этим миром давно не знаком,

Он для меня теорема Ферма.

Чья это воля, и чья это власть,

Чье это действо навылет, насквозь,

Мне в эту реку не выпало впасть,

Я с этом миром нечаянно врозь.

Еду ли, плачу ли, пряжу пряду,

Клею ли жизни разбитый сосуд,

Я никогда никуда не дойду,

Где бы царил справедливости  суд.

Мир ограничен движением рук,

И поворотом моей головы.

Сквозь эту сталь не протиснется звук,

Расчеловеченной  веком  молвы.

Радости всей - различимая тень

Солнца живущего там за стеной.

Да не оборванный выстрелом день,

Да еще ты невзначай за спиной.

14 мая 2013

Живу в Венеции, варю себе лапшу,
Смотрю в окно, немытое, однако.
Тяну шато, надеюсь и дышу,
И собираюсь вечером в Монако.

Спущу кольцо в соседнем казино,
За три креста добуду утром фишки.
Взгляну вокруг, допью в углу вино,
И проведу ладонью по манишке.

Как жить легко меж волком и овцой,
Любуясь их искусством пляса.
Соседский волк с улыбкой и ленцой
Вонзает вилку в жареное мясо.

И сколько шкур спустил он за сеанс,
Вот так сидеть - доволен и распарен.
А рядом тварь поет ему романс
Из дорогих и недоступных псарен.

Помпей, сенат, ристалище, Катулл,
Осада, битва, Фермопилы.
Забытых игрищь долетает гул
Сквозь венцианские могилы.
4 марта 2011

Мало ли кем был болен,
Или в ответ кем тож.
Опыт сей оглаголен
До блеска хромовых кож.

И все же скажу, однако,
Блуждая в развалинах душ,
Я счастлив был как собака
Нашедшая воду в сушь.

И плавя в небесном тигле
Богом мне данный приз,
Пил я столетие, миг ли
До положения риз.

23 декабря 2020

Андрею Баранову 

Как хорошо, что смерти нет, 

И прах всего лишь прах, 

Накинь на сон мой легкий плед, 

На четырех ветрах. 

Свяжи из пряжи нежных слов. 

Воздушное — аминь, 

И извлеки из детских снов 

Другого неба синь. 

И память прошлую развей 

По всей земной глуши, 

И не забудь, любви моей 

Об этом напиши, 

Как обнимал ночной залив, 

Как плыл волне в упор, 

Как был в прощальный час красив 

Туманный абрис гор. 

Еще о том, что плеч покат 

Пронзительно был бел. 

И что вернуться к ней назад 

Мне грешный Бог велел.