Начинается время обратное,
Превращается золото в медь.
Значит, солнце взошло предзакатное
И уже не опустится впредь.
Значит, жизнь еще дышит и молится,
Еще плачет, и ждет, и болит.
Значит, мчит еще с цокотом конница
По ристалищу мраморных плит.
Бьется сердце до гула кромешного,
Словно в гриву коня вплетено,
И за что меня, злого и грешного,
Не оставило нынче оно.
Еше пестует, кружит и мыкает
По простору.... Была не была,
Кто над нами, смеется и гикает,
Натянув, как струну, удила.
Круг ненависти пуст,
Порочен и греховен,
Не размыкая уст,
Играет не Бетховен,
А музыка сама,
Сошедшая со круга,
Играет вальс – зима,
Играет фугу – вьюга.
И в раненную рань,
В ответ на боль и страхи,
В окне цветет герань
По щиколотку в прахе.
Ни прощания, ни прощения,
Ни того, что вдали видней,
А веселое извещение
О начале прошедших дней.
Где мне душу душа опрокинула,
Где текло наугад через край,
Все что было еще не минуло,
А умчалось в холодный май.
И опять половина месяца,
И опять поперек судьбы
Жизнь не спит, а поет и бесится
От насквозь золотой гульбы.
То шагнет в середину пропасти,
Толи небыль, а толи быль,
То поднимут шальные лопасти,
И размелют по ветру в пыль.
И летишь себе в небо падая,
И кричишь в себя тем что дно.
Толи Кинешма, толи Падуя
С грешной тенью навзрыд заодно.
