Я небо расстелю от сна до тишины,
Я волосы прибью к созвездью миража,
Я в душу положу прекрасных пол страны
И что-нибудь из дат твоих для куража -

Одну, где ты была больна еще не мной,
Где ветер бил в лицо, метель себе мела,
Другую, где палил невыносимый зной,
И где я шел туда, и где ты не была.

И, все-таки, свела всевышняя судьба,
Помимо мер и всех неведомых причин,
И трещина легла посередине лба,
Размером больше всех разумных величин.

И вытек прежний ум, и втек в меня иной,
И трещина сошлась без шрама и рубца,
И то, чем ты была, быть перестало мной,
За вычетом судьбы и смертного лица.