Опять опричнины стезя,
И супит брови вечный Ной
Поклажу вечную везя
На испещренный древний брег,
Холстину, доски, такелаж,
Опять под парусом ковчег,
Вот только жалко, что не наш.
Кружится чайка голося,
В своей печали вековой.
И жизнь иссеченная вся,
Все тщится помахать рукой.
