(no subject)
Трудно не быть, не сметь и не ждать.
By logging in to LiveJournal using a third-party service you accept LiveJournal's User agreement
Category was added automatically. Read all entries about "еда".
ДНЕВНИКОВОЕ
Делаем ход, делаем два,
Три, четыре и булькает каша.
И моя голова не моя голова,
Теперь она точно ваша.
А что у меня? Пустота и стынь,
И сыщешь иное едва ли.
И там, где стоял частокол гордынь,
Там озеро сонной печали.
Скользнет по нему паруса тень,
И станет отчетливо ясно,
Что так и пройдет не начавшись день,
Нежно, светло, напрасно.
Дую в медную трубу,
Что растоптана и сжата.
Мерин с кошкой на дубу
Ест развалины салата,
И бормочет как на грех,
Не о том что место пусто,
Там где было время «вех»,
Стало капищем Прокруста.
Лишни ноги, голова
Так же выперла наружу.
Что нам праздная молва,
Если солнце село в лужу.
Вертит хвост туда - сюда
Целым миром, так некстати.
Моря черного вода
Ходит валом по кровати.
Что же я меж них вишу,
Что же мне светло и сухо,
Проведя давно межу
Промеж памяти и духа.
То качаясь, то едва
Волоча в воздусях тело.
Видно истина права,
Что от мира улетела.
Как же были мы с тобою неловки
Два волнения, две смуты, две руки,
Два сомненья, две надежды невзначай,
Чай с рябиной, чай с калиной, с верой чай.
Как бежало из стакана молоко,
По губам и подбородку глубоко,
Как скользило, застывало на груди,
Словно жизнь была, конечно, впереди,
Как летали по рассвету рукава
Поспевая к полуполудню едва,
Как смеркалось, между солнцем и жарой.
Боже правый, и неправый, Боже мой.
Leonid Latynin
НА СВОЕЙ ЧУЖОЙ ЗЕМЛЕ
Что мне делать с этим хламом -
Мутной долей бытия,
Наступившем в яви Хамом,
В коей власти ты и я?
Что мне делать с этой речью,
Исковерканной до лжи?
В шкуру загнанны овечью
Города и этажи.
Как удавкой горло сжато
Бредом пошлости и тьмы.
В чем мы, Боже, виноваты?
В чем опять виновны мы?
Стул и стол, на стуле - тени,
Хлеб и водка на столе.
Встану подле на колени
На своей чужой земле,
Подле памятного праха,
Повторяя без конца,-
Все мы подданные страха,
Или пасынки Творца.
Дую в медную трубу,
Что растоптана и сжата.
Мерин с кошкой на дубу
Ест развалины салата,
И бормочет как на грех,
Не о том что место пусто,
Там где было время «вех»,
Стало капищем Прокруста.
Лишни ноги, голова
Так же выперла наружу.
Что нам праздная молва,
Если солнце село в лужу.
Вертит хвост туда - сюда
Целым миром, так некстати.
Моря черного вода
Ходит валом по кровати.
Что же я меж них вишу,
Что же мне светло и сухо,
Проведя давно межу
Промеж памяти и духа.
То качаясь, то едва
Волоча в воздусях тело.
Видно истина права,
Что от мира улетела.
ЧЕТ И НЕЧЕТ
Цветы сирени высохли давно,
И дятел спит с открытыми глазами,
И жизни домотканое сукно
Как знамя развивается над нами.
Устав забот затвержен наизусть,
Душа разъята на четыре части,
Напиток терпкий - музыка и грусть -
Давно сильней и разума, и страсти.
Вот замер звук, вот вздрогнула струна,
И чей-то зов сквозь шорохи и вздохи.
Я сделал полглотка казенного вина
И прозевал мгновенно пол эпохи.
Орудий гул затих, но не умолк,
И старый пруд затягивает тина,
Качал нас в люльке сумасшедший волк,
А в смерть пасет какая-то скотина.
Кровь не бурлит, но, кажется, течет,
Удача тоже не проходит мимо,
Я думал - нечет, оказалось - чет...
Но на кону ни пени, ни сантима.