Леонид Латынин

Плыл по воздуху голубь мира,
Тихо ястреб кружил вдали.
На две части сломалась лира
И упала за край земли.

Свиристели свистели громко,
Пахло мясом паленых гор.
И играла свирель потомка
Не рожденного до сих пор.

Мне бы знать, что доносят звуки,
Мне бы ключ - отворить их толк.
То ли воют по волку суки,
То ли кличет их мертвый волк.

Я от воя закрою уши,
Я засну , как велела ты.
Не спасайте вы наши души,
И зашейте потуже рты.

Пишу Вам,нежная и праздная,
Моя бессонница и сон,
Где, эту жизнь прощально празднуя,
Душа спешит за небосклон.

Я жил, как все, на грани случая.
За гранью меры и тоски,
И снова боль,слепя и мучая,
Сжимает бережно виски.

Я Вам пишу, устало веруя
В несправедливости завет,
Мы - не последние и первые
Изгнанники бесплодных лет,

Где мне, земной заботой полита,
Судьба вполне благоволит,
Где то, что налито - то пролито,
А то, что выпито - болит.

Не построив – не разрушишь, не разрушив – не построишь,
Тяп да ляп, кривые доски, долото, шипы, зубило.
Что ты, тварь земная, хочешь, что ты, тварь живая, стоишь,
Отчего так душу трезву зазнобила, зазнобила.

Тварь, товар, творец небесный, тора, трубы, холод местный.
Где тебя, трепло, носило, где тебя, скажи, мотало? –
Вид твой тусклый, взгляд твой жалкий, мелкий, тесный,
Неизвестный, неуместный, пасть удава, в пасти жало.

На, возьми, что хочешь, с лету, заглоти с лихвой и гаком,
Удави своей удавкой, что скоромностью прикрыла.
Я помечен был когда-то непонятным людям знаком,
Посему не мог не ползать, где положено бескрыло.

И еще – не мучай долго, жизнь и так полна надежды,
Под Содомом плещет Волга, стынет берег одиноко,
Обещай любить не больно, закрывая дланью вежды,
Занавесивши подолом мне недрéманное око.

И только тот огонь неугасимый,
Единственный, мерцающий едва,
Божественный, больной, невыносимый,
Я научился складывать в слова.

И объяснять, что в лоб необъяснимо,
И забывать осознанную суть -
Жить без людей и этой жизни мимо,
Свободно, равнодушно, как-нибудь.

И узнавать в несбывшемся удачу,
И находить в утраченном покой,
Пока я для кого-то что-то значу
В убогой жизни многовековой.

Стынет дорога такая пригожая,
Медь самоварная листьев мила,
Жизнь не подруга, а просто прохожая,
Впрочем как прежде, как сажа бела.

Праздники тусклы, невстречи не тягостны,
Стали сомнения слову тесны.
Что же так мысли все более радостны,
Переходящие в медные сны.

Что же так Бог различимей чем прошлое,
Тень, как и плоть, растворимей в вине.
Все неглубокое, сложное, пошлое
Серною спичкой сгорает во мне.

В свете и тьма веселей непроглядная,
Кружится бабочкой возле огня,
Так наглядись же моя ненаглядная,
Вещей любовью прощального дня.